Интересная книга. Никак не могу дочитать, но стараюсь ...

"— Комплексы? Имперскость? А что плохого в имперскости? Ты, мужик, стал бы гордиться, что у тебя член маленький? Нет, ты стал бы комплексовать! Вот и украинцы: когда были русскими и находились в империи, были как бы мужики с большим имперским членом, а когда из империи вышли, член себе подрезали, вот и появились комплексы. Поэтому-то вы и хотите в Европу, прислониться к чему-нибудь большому, вернуть себе отрезанное мужское достоинство. Это у вас комплексы, а нам, русским, комплексовать нечего!"

Запощу-ка я вам ещё отрывочек... 
Ну, а что, не только же пропаганду нам кушать, иногда можно и антипропаганды куснуть...

…Шофер, что возил Николая, оказывается, раньше учился в ЛГУ в Питере на матмехе и даже бывал в Америке.
— Ну, так и расскажи, что это за Америка, — попросил Козак.
— Представляете, к нам на втором курсе в общагу трех американок заселили, сказали, временно. Они вообще-то из капстран всех аспиранток и стажерок строго в «семерку» селили, спецобщагу для иностранцев, но в «семерке» какой-то смутный пожар на Новый год произошел, ну, и на время ремонта этих американочек да англичаночек всех по разным обычным общагам распихали.
Николай рассеянно слушал, машинально глядя на дорогу. Никак не мог отвыкнуть, чтобы мысленно не рулить. А это напрягало.
— В общем, трахнул я по пьяному делу эту американочку, Линда Робсон ее звали, и потом поехало — стал ее жарить-харить, покуда меня из универа не выгнали. А страшная она была — страшнее атомной войны и моей жизни на стипендию!
— А зачем трахал тогда? — поинтересовался Николай.
— А из интереса, чтоб в Америку пригласила. Америку посмотреть кому неохота!
— Ну и что? Прислала вызов-то?
— Прислала, — вздохнул водитель. — Я из последних сил денег накопил, видик с теликом продал, компьютер, еще тогда первые двести восемьдясят шестые процессоры были — тоже продал, на последнее билет до Нью-Йорка купил.
— Ну и?
— Ну и приехал… а она меня даже на порог не пустила.
— Мораль?
— Суки они все. Я ее в Питере на последние бабки по кабакам водил, потом трахал, сжав зубы и зажмурившись, чтобы на такую страхолюдину не смотреть да не сблевануть. Я из универа из-за нее вылетел, потому как на сессию не ходил, а подрабатывал в автомастерской, чтобы на кабаки деньги были, чтоб ее, суку, прилично поить. А она меня даже в дом не пустила, сказала родителям, что не знает такого. Потом с заднего крыльца в машину села и на х… А ее родичи мне сказали, мол, она вообще в Сан-Диего на месяц к друзьям умотала. Представляете, у меня десяток долларов в кармане и ни обратного билета, ничего!
— Это точно, суки они, — согласился Николай.
— Пришлось мне в Америке работать, деньги копить, чтобы уехать, я такое тебе про Америку могу рассказать.
— Валяй, пока едем.
— Прожил я там полгода. Работал и на стройке, и в редакции газеты, и в китайской прачечной, перегонял из Нью-Йорка во Флориду грузовики… Я сначала про магазины расскажу. Раньше у нас про магазины больше всего мечтали. Естественно, любой дурак думает, что в Америке товары самые лучшие. На деле все с точностью до наоборот. Невозможно найти самые элементарные вещи. А товары точно такие же, как у нас, ассортимент, качество и количество не отличаются. Некоторые говорят о ста сортах колбасы и прочей чуши. Да, заходишь, и кое-где висят пятьдесят сортов колбасы. Но это же недоступные продукты. Что они есть, что их нет… Реальной, доступной для обычного человека колбасы есть только один-два сорта. А остальные сорок восемь раз в десять дороже, их просто не купишь (или купишь маленький кусочек к празднику). Вообще вся еда там с генно-модифицированными дополнителями. Фастфуд. Нормальной пищи, как у нас, нету, огурчиков там, укропа, рыбки, картошечки. Все это называется «органическая пища», стоит очень дорого, и ее могут позволить себе только очень богатые люди. Девяносто процентов людей в Америке питаются дерьмом, которое здесь даже кошки стесняются есть.
— Ты там таксистом работал?
— Какое! На метро ездил! Метро в Америке грязное, между рельсами бегают крысы, лежит бумага, грязь, кругом лужи. Вид отвратительный, как на помойке. Метро часто идет над землей, и стальные опоры качаются на ветру. Они на самом деле непрочные. Шпалы на рельсах все разной длины, будто сделаны кое-как, наспех. Оно так и есть. Метро ходит раз в полчаса-час. Это не Москва, где через каждые одну-две минуты! Правда, метро в Нью-Йорке работает круглосуточно, но ночью ждать поезда придется час. Почему так редко ходит метро? Очень маленькая плотность населения. Все живут в одно-двухэтажных деревенских домиках, народу мало. И так вагоны полупустые. Билет на метро очень дорогой — полтора доллара. Поездка туда и обратно обходится в три доллара. Часто думаешь, ехать или нет, слишком дорого. В метро нет элементарных схем, и непонятно, куда едешь. По радио негр объявляет станции настолько невнятно, что сами американцы переспрашивают у меня и не понимают. Метро идет очень медленно. Остановок много, они расположены слишком близко. Между соседними станциями расстояние — пять минут пешком. Поэтому поездка в Манхэттен (где небоскребы) занимает полтора часа. В Киеве такое расстояние метро проходит за двадцать минут. Автобус — тоже полтора доллара. Тоже редко и медленно ходит.
Николай от души рассмеялся.
— Вы еще насчет машин послушайте. Говорят, в Америке у всех машины. Нет, их не больше, чем у нас. Почему же они врут? Потому что создают «образ» Америки для поднятия престижа. На самом деле все, что они говорят о свободе слова и прочее, обман на сто процентов. Это тоталитарное полицейское государство, где люди боятся каждого шороха. К примеру, в Америку эмигрировал сын Хрущева. А там захотел козу в хозяйстве завести. А ему не разрешили! Вы только подумайте, какой идиот у нас будет про козу спрашивать и какой идиот тому, другому идиоту, в этой козе откажет? У них так везде — или справка нужна, или полицейский стоит. Насчет автомобилей. Да, есть автомобили за триста долларов, которые выглядят лучше наших новых. Но вы не купите автомобиль за триста долларов. Потому что на такой автомобиль страховка будет стоить три тысячи долларов в год. А заработать три тысячи долларов в Америке гораздо труднее, чем у нас. А что такое у них страховка? Это просто нужно платить государству за право ездить на машине. Причем, если у тебя есть права, это целая история, как их получить; и ты купил машину, но едешь, не заплатив страховку, тебя сразу могут посадить в тюрьму на много лет. Это страшное преступление. За убийство тебя могут не посадить, если заплатишь, а за страховку посадят. Хотите на машине поехать на работу? Это невозможно. В Манхэттене, где работают многие с высшим образованием и высоким доходом, машину ставить можно только на стоянке по восемь долларов в час. Такое могут позволить себе только очень богатые. Если где-нибудь встанешь, тебя ждет буксировка на штрафную стоянку, штраф — двести долларов. Но вот вы решили поехать в другой город. Или за город. Это тоже слишком дорогое удовольствие. На каждом мосту с вас будут брать по четыре-семь долларов, через каждые сто-двести миль или на границах штатов будут брать столько же. Все дороги платные. Гостиницы по дороге стоят от пятидесяти долларов за ночь. По дороге нельзя останавливаться. Вы, скорее всего, будете ехать по скоростной магистрали. Чтобы остановиться, нужно сойти на бензоколонке или съехать в какой-либо городок. Просто встать на дороге и выйти погулять в лес нельзя — подскочит полиция и заставит уехать. Поэтому леса по обочинам практически недоступны. Это просто смешно — после нашей свободы. Чувствуешь себя ограниченным и зажатым со всех сторон.
— Получается, у нас тут свобода, гуляй — не хочу! — восхитился Козак.
— Да, — продолжал водила. — А деньги берут ни за что на каждом шагу. Там считается, что полицейские взяток не берут. Зато они могут просто так выписать штраф. Ты можешь оспорить штраф в суде и можешь даже выиграть процесс, если только сможешь нанять адвоката за пятьсот долларов в час. Но если ты не в силах нанять адвоката, плати все время неправильные штрафы. Моего знакомого оштрафовали за то, что не было номера на машине. Номер был, просто это был временный номер, и он висел, как положено, за задним стеклом. Но полицейский написал: «У данной машины с номером… (указал номер) нет номера». Представляете? Он указал в бланке штрафа номер машины, написав, что у машины нет номера. Штраф — сто пятьдесят долларов. Попробуй его оспорь — найми адвоката. Он лишился машины, страховки и получил баллы в правах, с которыми страховка еще больше увеличивается. Теперь у него проблема на всю жизнь — баллы в правах сделали его страховку такой дорогой, что невозможно купить машину.
— Неужели так всё плохо?
— Всё!!! Вы знаете, что в Америке невозможно вызвать «Скорую помощь»? Никто не вызывает, даже если очень плохо. Если совсем плохо — берут такси, едут в больницу. Прием у врача сто семьдесят долларов. Элементарный осмотр или анализы — восемьсот долларов. Операция аппендицита — четыре тысячи долларов. Если нет страховки, позволить себе это никто не может. А страховку — триста-четыреста долларов в месяц — тоже никто позволить не может. Так и живут. Пенсионерам, правда, бесплатная медицина — «медикэйд». Правда, издеваются над ними, вызывая каждый месяц для подтверждения, что не умер и что не живешь слишком хорошо. Поэтому в больницах одни пенсионеры. Так почему же нельзя вызвать хваленую «Скорую помощь» 911, о которой сняты сериалы? Однажды я увидел возле магазина такую картину: две полицейские машины с мигалками, сиренами, две пожарные машины, перегородившие весь проезд, и три «Скорые помощи». И толпа зевак. Я думал, там бандиты взяли заложников. И тоже встал в толпу. А ничего не происходит. Потом, минут через пять, выводят под руки старичка и сажают в «Скорую помощь». Увозят. Оказывается, старичку стало плохо в магазине, вызвали «Скорую». А это делается по телефону 911, как и вызов пожарной и полиции. Так приехали пожарные, полиция и «Скорая», чтобы отвезти одного старичка, и устроили шум-тарарам. Почему? Потому что потом с этого старичка возьмут деньги за вызов около двух тысяч долларов. Он, бедный, скорее всего, не имеет таких денег, и ему повесят долг, который нужно будет выплачивать по двести — двести пятьдесят долларов каждый месяц. И он попадет на всю жизнь в такие долги, что никогда не выплатит. Вот такая система здравоохранения в Америке. Hy как, возьмете туда своего ребенка? Я — нет.
— Ну а люди? Они сами какие? Я имею в виду простых людей? — спросил Николай.
— Разговаривать там можно только силой — давить на собеседника и врать. Они другого языка не понимают. Вы можете не поверить, но в Америке нормальное явление, если на работе будете заливать всем мозги, что вы, например, принц, y вас три дома, счета во всех банках, яхта и прочее. Причем видно, что человек врет, но там это в порядке вещей. В Америке очень сильная бюрократия. Мы просто дети по сравнению с Америкой. Я люблю гаишников и с улыбкой даю им взятки после того, что пережил в Нью-Йорке. Там везде требуют много справок и документов. Для этого существует куча организаций и ведомств, по которым нужно ходить. Когда приходишь туда, нужно вести себя определенным образом. Если просто приходишь и вежливо просишь справку, тебя просто пошлют подальше, скажут, что у тебя не хватает того-то и того-то. Поэтому нужно, когда приходишь, сразу начинать выступать и, как только начинают отказывать, угрожать. Угрожать надо уметь. Угрозы разные в разных случаях. Например, иногда надо сказать, что сейчас вызову менеджера и скажу, что ты не умеешь общаться с клиентом и ты меня оскорбил. Но в русских офисах это не всегда проходит. В русских нужно иногда орать и занимать чужую территорию, пока негр-охранник не вытолкал. Или просто надоедать, не уходить, требовать своего. Иначе положенной тебе по закону справки не добьешься. Вы знаете, я могу, если надо, угрожать и скандалить. Но мне не нравится так жить!
— Сам-то ты сколько там зарабатывал? — поинтересовался Козак.
— Зарплата у таких, как я, шесть-семь долларов в час. В месяц это тысяча долларов. Но это редко. В основном зарплата около восьмисот долларов. Дальше все зависит от того, где живешь. Если снимаешь комнату, это триста долларов в месяц, на телефон тратишь шестьдесят-восемьдесят долларов плюс на проезд шестьдесят три доллара (единый), плюс на питание сто долларов. Если не звонишь домой, не куришь, получается триста плюс восемьдесят плюс шестьдесят три плюс сто равняется пятьсот сорок три доллара. Вроде бы остается четыреста пятьдесят долларов от тысячи. Но на самом деле каждый месяц идут дополнительные расходы: то за получение справок и документов платишь по тридцать-сорок долларов, да еще куда-нибудь — от этих расходов не уйдешь. Реально в месяц можешь отложить двести — двести пятьдесят долларов. Если получаешь восемьсот — ничего невозможно отложить. Кроме того, на поиск работы затратил месяц — прожил шестьсот долларов, отдал за трудоустройство триста долларов — попробуй все отработай! Реально откладывается в месяц сто — двести — двести пятьдесят долларов. Что можно на них позволить? В Америке практически ничего. Медицинская страховка — триста-четыреста долларов в месяц, страховка на автомобиль — две тысячи в год, одежда — любой предмет — тридцать-сорок долларов. Что можно позволить на двести долларов? Они просто растают.
— А в кино показывают, они все там в красивых отдельных домиках живут, — присвистнул Николай.
— Ха! Квартиру снять невозможно, самая плохая стоит шестьсот пятьдесят долларов. Это «студия», то есть комната, где есть кухня, туалет и отдельный вход. А такие квартиры, как обычные двухкомнатные в «хрущевках», стоят тысяча двести — полторы тысячи долларов. Да и чтобы жить в таких квартирах, нужны хорошие документы. Такие дома, как «хрущевки», считаются в Америке роскошью, они называются «билдингами», в них живут только те, кто имеет безупречные документы и зарплату не меньше двух-трех тысяч в месяц. Большинство же живут в деревенских фанерных домиках, с тараканами, в грязи. Стенки таких домиков продавливаются пальцем, гвоздь можно рукой втолкнуть в стену, и сквозь стены идеально слышно, когда соседка приглашает на ночь бойфренда. При этом у всех соседей сыплются потолки и качаются стены, а по утрам все просят ее отодвигать кровать от стены, иначе дом не выдержит, и потише охать. В таких домах живет половина американцев. В небоскребах живет очень мало людей. Во-первых, самих небоскребов мало. Небоскребы стоят в «даунтауне» — небольшом районе в центре города, занимая только несколько улиц. А остальной город — асбестовые дома. А в небоскребах или просто в высоких домах расположены конторы. Если взять в процентном отношении, то, может быть, пять процентов площади всего города занимают высокие дома. Очень мало людей живут роскошно, как в России, в пятиэтажных или девятиэтажных домах. Есть, наверное, где-нибудь крутые районы для очень-очень богатых. Но я с такими не знаком. Чтобы позволить себе то, что может позволить себе человек у нас, получающий пятьсот долларов в месяц, в Америке нужно получать пять тысяч долларов в месяц. Так зарабатывают только инженеры или высокооплачиваемые специалисты типа программистов, врачей.
— А наших эмигрантов много?
— Есть. Многие девушки, поработав няньками, не выдерживают дурацких притязаний американских хозяек и становятся наркоманками или уезжают домой. Много американских наркоманок стоят по вечерам и предлагают себя за бесценок. Это страшные женщины. Нормальный человек обходит их метров за пятьдесят. Когда они стоят, или идут, или просто чего-то делают, их будто «ломает», они все время немного гнутся в разные стороны и движения какие-то кривые. Зубов мало. За наркотик они готовы на все — не только на секс, а могут вдруг упасть перед тобой на колени или начинают уродливо танцевать вокруг тебя, хватать за одежду, уговаривать. Это как в аду. Если пытаешься оторваться, громко орут, ругаются, кричат, что пытался на них напасть. И кстати, самая страшная русская девушка красивее самой красивой американки раз в сто, а может, в тысячу. Единственные симпатичные там — это иммигрантки, много еще симпатичных чернокожих девушек.
— Ну а развлечения какие-нибудь есть?
— Запомните: все в Америке — обман. Все, что говорят должностные лица, президент и прочие, — обман. Если говорят, что в Америке сорок телеканалов, это не просто обман, а обман в квадрате. В эфире можно поймать только три-четыре канала. Да и что это за каналы? Дрянь по сравнению с нашими. Идут какие-то разговоры, реклама. Фильмов почти нет. Новостей нет! Я мечтал посмотреть хоть какие-нибудь новости, но негде. Вернее, новости есть — в определенное время, не каждый час. Но что это за новости? В программе новостей диктор будет орать и рассказывать десять минут о том, как какой-нибудь игрок в решающем матче попал клюшкой по мячику, и вся Америка встает на уши! А потом за пять секунд скажет, что в Африке эпидемия, голод, люди на улицах мpyт и прочее, а президент встречался с кем-то… Что происходит в мире? Обо всем говорят невнятно и очень кратко, не сравнить с нашими передачами новостей. Поэтому американцы не знают, что в мире делается. Зато все следят, попал ли какой-то придурок клюшкой по мячу или все-таки не попал. А фильмы… Это просто смешно. Фильм по такому «телевидению» показывают раз в неделю. Его все ждут — как же, бесплатный фильм. Показывают в пятницу старый фильм, который в Киеве я уже смотрел лет десять назад, типа «Полицейский напрокат». Так он идет знаете сколько? Три часа! То есть фильм должен идти полтора часа, но он прерывается рекламой по десять-пятнадцать минут! Опупеешь! И вот все сидят и смотрят с девяти до двенадцати ночи бесплатный фильм! А как же сорок каналов? Да, они есть. Но платные. Примерно одна из пяти-десяти семей может купить себе один канал за сорок долларов. Ходят в гости друг к другу, чтобы посмотреть русский канал или взятый напрокат фильм. Как же, сосед взял новый фильм напрокат — событие! Пойдем посмотрим! Смех, да и только. Если бы не было грустно.
— Слушай, но если все так плохо, почему оттуда люди не возвращаются?
— Многие — так называемые «беженцы». Якобы их гнали, и они удрали. Они — бедняги. Самые несчастные люди. Продали свои квартиры и отдали русские, украинские, белорусские паспорта. Их не пустят обратно, да и ехать некуда. Деньги от проданных квартир сразу сгорают. Что им остается? Самих себя утешать. С радостью воспринимают, если что-нибудь плохое говорится про Россию, не так обидно здесь сидеть. После беженцев вторая категория — нелегалы. Это те, кто приехал в гости по фиктивным приглашениям, но остался подработать. Главная стопроцентная причина невозвращения нелегалов — невозможность заработать. Они ехали в Америку, думая заработать и вернуться домой с деньгами, чтобы купить машину или квартиру. А теперь не возвращаются, потому что стыдно смотреть в глаза соседям. Hе приезжать же из Америки нищим! Кстати, меня это тоже мучило, но я плюнул и вернулся нищим. Надеясь заработать, они остаются больше срока, указанного в визе. А это значит, обратно их не пустят. Так и живут в подвешенном состоянии: и заработать не могут, и вернуться без денег не могут.
— Они же сюда звонят, пишут, говорят, что в Америке хорошо.
— Это очень интересный момент. Тот, кто нашел хорошую работу, не говорит правду, потому что его сразу выгонят. Свободы слова там нет. У нас свободы слова бери не хочу. Тот, кто говорит в личной беседе, что в Америке хорошо, иногда думает, что это так, потому что давно не был у нас. Иногда убеждает сам себя. Но в ста процентах случаев, когда я начинал вызывать такого на спор и говорить: «Хорошо, давайте сравним, что здесь и что там…» — он через пять минут соглашался, что сидит в дерьме. И выхода нет. И что вся Америка — дерьмо и сплошной обман. Hи разу никто не смог мне доказать обратное. Многие звонят в Россию родственникам и поют, будто они в раю. Им стыдно просто признаться, что они дураки и попались на американскую удочку. А что пишут газеты о России и Украине? Что все воруют. Что голодный папа съел своих детей в Самаре. Когда я говорил, что это бред, бывшие русские отвечали: «Но вот же газета, в ней написано, значит, правда». Хотя через пять минут, забыв об этой теме, когда речь идет об их прошлой жизни, вспоминают: «Ой, y меня была такая квартира, пять комнат… А я работал главным инженером… А мы ездили отдыхать на юг все время… А y меня еще в России была иномарка, и гараж, и дача… А какие там были люди, какие подруги, какие соседи, я там себя чувствовала так здорово… А там никто не обманывал…»
— Но хоть что-то есть там хорошее?
— Я как-то зашел в гости к соседям по квартире — восемь комнат, восемь семей, одна кухня, один туалет, триста долларов в месяц. Они беженцы с Украины, старики. Можно сказать, жизнь у них кончилась. Сидят, плачут. Лампочка тусклая, двадцать пять ватт. Это даже хорошо, не видно, как тараканы ползают. Я сижу, думаю, как их утешить? Надо что-нибудь про Америку доброе сказать. Мол, не все здесь так плохо. Думал-думал и придумал. Вот, говорю, телефонная связь здесь хорошая! Она и правда очень качественная. Номер набирается за пять секунд тональным набором, связь с Интернетом хорошая. Но я похвалил своим соседям телефон и тут же вспомнил, как меня надули. Из телефонной компании прислали счет — двадцать долларов лишних, какие-то переговоры с Лос-Анджелесом. Я пошел ругаться в компанию — какой, говорю, Лос-Анджелес, блин? У меня там нет никого! Они извинились, говорят, в следующий месяц вам убытки компенсируем. А следующий месяц — бабах — на тридцать баксов надули! Мне объяснили потом, что это обычная практика. Телефонная компания — монополист, и y нее дорогие адвокаты. С ними судиться бесполезно, они что хочешь докажут.
— Как же ты оттуда сбежал?
— Чтобы уехать из Америки, мне пришлось связаться с жуликами. Мы хотели банк продинамить — взять кредит на мое имя и не отдать. Потом бы меня за это обратно в Америку не пустили. Напугали ежа голым задом! Hе больно надо. Но банк надуть не удалось, а жулики, чтоб от меня отвязаться, дали денег на обратный билет. И вот в феврале девяносто девятого я прилетел домой, в Киев. Ехал из аэропорта — кругом поля, березки, господи, так здорово! Дверь открыла сестра. Посмотрел я на нее и чуть не заплакал. «Ой, Галя, говорю, какая ты красивая! Ты, наверное, не меньше трех тысяч баксов в месяц стоишь». У американцев, понимаете ли, человек стоит ровно столько, сколько зарабатывает. Бомж, например, вообще ничего не стоит, и любой полицейский его может просто так убить. А женщина стоит столько, сколько зарабатывает мужчина, которому она принадлежит. Красивых женщин приобретают там состоятельные люди. Огляделся по сторонам — господи, какая у меня замечательная и крутая двухкомнатная квартира! Это же по-американски бешеные деньги! Поставил я на пол чемоданы, а из них как побегут тараканы! Настоящие, американские тараканы! Выбросили мы чемоданы на балкон — американский таракан, оказывается, может по нашему февральскому морозу около полуметра пробежать. Потом у него топливо кончается.
— Ну вот, приехали. Да, спасибо, повеселил ты меня, — сказал Козак, захлопывая дверь джипа...

Не могу не запостить...

"...Маргинальное происхождение обладает и еще одним преимуществом. Тот, кто находится на краю культуры или даже одной ногой стоит в одной культуре, а другой ногой в другой, имеет возможность посмотреть на свою культуру со стороны, имеет точку опоры вовне, позволяющую переворачивать свою культуру, модернизировать ее. Безусловно, не все, живущие на границе, так жестко цепляются за свое. Много тех, кто в этой экстремальной ситуации, наоборот, соскальзывает в другую сторону, присягает чужой культуре. Это бывает особенно часто, когда чуждая цивилизации демонстрирует успехи на фоне упадка своей. Пограничье часто переходит в другую цивилизацию и становится окраиной чужой культуры, хотя недавно она была окраиной родной культуры. И там тоже возникают рьяные патриоты, но уже чужой культуры, потому что факт предательства требует внутреннего самооправдания, постоянных доказательств, что тот, кого ты предал, был достоин этого, а тот, кому ты присягнул, требует действенного подтверждения предательства."